понедельник, 27 августа.

...ещё я по понедельникам, примерно во время позднего обеда, боюсь, что послезавтра мне вдруг может стать всё равно. знаешь, это так страшно, когда тебе абсолютно безразлично какого цвета твой новый зонт и на сколько частей сворачиваются спицы. а когда представишь, что тебе будет неважно дневного цвета лампы оккупировали помещение или же оно занято мерзко-тёплым жёлтым, знаешь, как страшно? представь, что будешь с безразличным видом проходить мимо незанавешенных окон первых этажей, и тебе будет действительно и искренне плевать на то, что омерзительная хрустальная (ну, понятное дело, что ни черта она не хрустальная) люстра никогда не будет гармонично смотреться с этой лакированной и покосившейся секцией из которой пахнет отрыжкой советского союза. и однажды тебе придёт пустое письмо и для тебя оно будет пустым письмом. а ведь кто-то сидел над ним и молчал, и переламывал ручку за ручкой, и стучал нервно пальцами по столу, вставал, ходил, садился, опять вставал, пил пятый чай, опять не мыл кружку, облизывал ложечку, и всё молчал. а перед тобой пустое письмо. и ты думаешь, что по ошибке. вот, что самое страшное. и ни при чём тут смерть. вроде.